Время перемен. Лабиринт Безумия - Страница 82

Она не дышала.

— НЕТ! — простонал эльф, в мгновение ока сообразив, почему Лабиринт привел ее внутрь: кровь Изиара. Проклятая кровь его проклятого Рода, которой когда-то так щедро умыли ее раны. — Ты не можешь ее забрать! Нет! Так неправильно, я не позволю… Белка!!

У него потемнело в глазах, а сердце едва не остановилось от жутковатой мысли: находиться внутри подземелья мог лишь Темный эльф. Только потомок Проклятого Владыки, его прямой наследник, тогда как остальным грозила неминуемая смерть. Или безумие, что немногим лучше. Но Белка… она не была эльфом! Даже полукровкой не была! И она погибла… погибла еще на переходе, потому что другого быть не могло!! Из-за НЕГО погибла, из-за зеленоглазого урода, по какому-то недоразумению считавшегося его братом, потому что человеку, пусть даже Гончей, ни за что не выдержать силы древнего Лабиринта!! Но самому Лабиринту до этого нет дела! Он почувствовал знакомое и немедленно отреагировал!

Таррэн глухо застонал и пошатнулся, не чувствуя под ногами опоры.

— Господи…

А она неожиданно вздохнула — тихо, почти неслышно, едва заметно, как дуновение летнего ветерка. Но эльф все равно различил и в безумной надежде упал возле алтаря на колени, бережно разворачивая к себе мертвенно бледное лицо и старательно вглядываясь в знакомые черты. Да, это была она — никакой ошибки. Слабая, измученная переходом, в который ее затянуло одновременно с ним, беззащитная и ужасно ранимая. Но живая: Таррэн через несколько гулких ударов сердца сумел уловить еще один легкий вздох и, наконец, вспомнил, как дышать. После чего посветлел лицом и измученно прижался холодным лбом к равнодушному камню.

«Живая…»

Эльф с болью взглянул в ее красивое лицо, подавил безумное желание коснуться приоткрытых губ и очень бережно поднял неподвижное тело на руки, стараясь не притронуться к коже. Где-то стороной прошла навеянная кем-то посторонним подленькая мысль, что здесь, на древнем алтаре основателя Рода, можно снискать себе благосклонность его покровителя — Великого Дракона, осеняющего своими крыльями этот несовершенный мир. Стоит лишь отдать ему одну крохотную и ненужную жизнь, стоит только попросить о милости, и Лабиринт Безумия будет уже не страшен. Подойди, поклонись, смирись, и Амулет станет твоим навеки. Как весь этот день, Проклятый Лес, а с ними — и вся Лиара…

Таррэн тряхнул головой и упрямо прижал к себе Белку.

Пусть все идут к Торку со своим Амулетом и остальным миром, но ее я не отдам! Никому, клянусь жизнью!

«Держись, малыш, только держись!» — он быстро развернулся и почти бегом бросился вон, спиной ощущая недобрый взгляд осиротевшего Дракона, у которого так дерзко увели долгожданную жертву. Слегка взмок, когда там послышался неясный шорох и какой-то невнятный шум, до ужаса напомнивший ему шелест подтягивающихся крыльев. Или гневное шевеление оживших веток? Но не стал оборачиваться, страшась подтвердить догадку. Только ускорился, как мог, и быстрее молнии метнулся в сторону подозрительно сузившегося выхода.

Второе сердце предупреждающе дрогнуло: бегом, хозяин, только бегом, да поскорее, пока не случилось что-то нехорошее. Поспеши же!

В этот момент странный звук за спиной повторился, до боли напомнив скрежет чужих когтей по камню, и Таррэн, слегка спав с лица, судорожно сглотнул. Боги! Кажется, там действительно шевелится что-то живое! Или кто-то?!! Но смотреть опять не стал: в старых Хрониках упоминалось, что один взгляд разгневанного Дракона способен испепелять и обращать в камень. А ему бы очень не хотелось умирать именно сейчас и именно так: с измученной девушкой на руках, которую еще можно было спасти.

Таррэн стремглав вылетел из тоннеля, на последних шагах уже втискиваясь и обдирая бока об острые грани медленно смыкающихся створок. Еще быстрее проскочил знакомый зал с тремя выходами, которые тоже показались ему ненормально узкими, громадным прыжком скакнул к северному, уже чувствуя на коже жаркое дыхание массивного зверя, услышал отвратительный скрежет ломаемых перегородок, напрягся и… едва не взвыл от ударившей в спину струи жидкого огня.

Мудрое сердце в самый последний момент предупредило об опасности и заставило сигануть в сторону. Лишь поэтому извергнутый из пасти ожившей статуи Огонь не спалил наглого нелюдя на месте. Только сапоги слегка поджег, спину подогрел, да укоротил еще больше его роскошную шевелюру. Но с толку не сбил. Даже тогда, когда, словно в насмешку, дохнул новым пламенем, а желанный северный проход начал неумолимо закрываться.

Таррэн яростно выматерился вслух, не смущаясь присутствием не пришедшей в себя дамы, еще одним гигантским скачком достиг стремительно сужающейся каменной щели, создавая по дороге самый мощный из пришедших на ум щитов. Затем одним движением перехватил Гончую поудобнее, крепко прижал, мощно оттолкнулся ногами и, едва успев миновать третью (наверняка последнюю!!) волну Огня, рыбкой влетел в узкий каменный мешок. При падении сильно ударился плечом, до крови ободрал бедро, здорово приложился левой скулой о стену и заполучил нескромную дыру на штанах, потому что неподвижная Белка откровенно сковывала движения. Но бесценную ношу не выпустил ни на миг — так и рухнул на прохладный камень, прижимая ее к себе, защищая от всего остального мира и судорожно хватая ртом сухой воздух.

«Ух! Кажется, дракончик здорово разозлился!»

В крохотную щелку в стене жадно сунулось алое пламя, яростно ввинтилось внутрь, задымило, но уже не достало до беглецов: только маленький язычок сумел просунуться внутрь, а потом быстро погас — жертвы ускользнули, теперь ЕМУ уже не поймать дерзких козявок. Да и Лабиринт не позволит: все было честно. Просто проклятый остроухий наглец оказался много скорее, чем ожидалось. И не пожелал жертвовать живым существом, чтобы добраться до Амулета короткой дорогой — БЕЗ испытаний.