Время перемен. Лабиринт Безумия - Страница 133

133

Он уже коснулся тесного переплетения ветвей, надежно укрывающих Место Мира от остального Леса, полного голодных тварей и ядовитых колючек, раздвинул зеленые лапы, качнулся, лихорадочно раздумывая, как выкрутиться потом перед главой своего Ордена. И поэтому не увидел, как сзади что-то коротко блеснуло, метнулось навстречу стремительной зеленой молнией, с чмокающим звуком вонзилось ему точно между лопаток, прошило насквозь и, вылетев из груди, распалось на тысячи крохотных изумрудных огоньков. От мощного удара Элиар вздрогнул всем телом, непонимающе округлил глаза и, задыхаясь от внезапной боли, рухнул на колени.

— Танарис… что ты… делаешь?!

— То, что должен! — зло рявкнул Танарис, опустив мерцающую зеленоватым светом руку. — Жаль, что ты оказался сопляком! Жаль, что я взял тебя, а не Ларасса! Жаль, что придется это сделать, но я больше не могу тебе доверять! Ты меня предал, Элиар! Предал ради какой-то… тьфу! Как ты мог?!!

Элиар с трудом повернул голову и закашлялся, уже чувствуя, как под судорожно сжатыми пальцами упруго толкается что-то горячее и мокрое, как стремительно нарастает боль в пробитом заклятием сердце, как холодеют губы, немеют руки, как отказываются повиноваться резко ослабевшие ноги. Он неловко прислонился к ближайшему стволу и все еще недоуменно взглянул на приблизившегося собрата, который только что ударил его в спину. Подло. Низко. Совсем как смертные иногда, когда сходят с ума от жажды власти или наживы.

— Ты… ударил меня?! — неверяще прошептал он, поднося окровавленные пальцы к затуманившимся глазам. — Танарис? Ты ранил меня магией?! МЕНЯ?!

— Нет, брат. Я тебя убил, — жестко ответил Хранитель Трона, и люди невольно содрогнулись от холодного равнодушия в его голосе.

— Но мы же… связаны!

— Уже нет. Я порвал узы, если ты еще не понял.

— Танарис!!

— Умолкни, сопляк, — грубо оборвал его кровный брат. — Ты променял наше дело и Цель на смазливую мордашку какой-то смертной. Ты стал слишком мягкотел. Ты опозорил наш Орден. Ты опозорил меня. Ты предал все, к чему мы шли два долгих тысячелетия. И ты больше недостоин быть среди нас. Волей Совета Ордена я исключаю тебя из наших рядов, Элиар. Ты больше не принадлежишь этому миру и Светлому Лесу. Ты — никто. Ты умер.

Элиар несильно вздрогнул, опустил щедро испачканную кровью руку, прислушиваясь к нехорошему клокотанию в груди, проверил внезапно опустевшие резервы, из которых, как оказалось, его сила непрерывным потоком утекала в сторону сородича. Мгновенно сообразил, что Танарис и здесь все продумал, не позволив ему залечить страшную рану… и вдруг невесело хмыкнул.

— Надо же… кажется, ты закусил удила, бывший брат мой. Возомнил себя Создателем и великим Творцом. Думаешь, Владыка простит, когда узнает?

— Он не узнает.

— Когда-нибудь…

— Не волнуйся, я об этом позабочусь, — хищно усмехнулся Танарис, с удовольствием забирая чужую магию. — Никто ничего не узнает, будь уверен. В конце концов, не в первый раз. Не жалеешь еще, что пошел против меня?

Элиар медленно сполз на землю и неловко замер, чувствуя, как стремительно покидает его жизнь. С тихим стоном подтянул колени к груди, свернулся в клубок, пытаясь унять дикий кашель, от которого разрывало грудину. Сглотнул соленое и на мгновение застыл, пережидая острейшую боль в разрубленных ребрах. Кажется, его сразили Зеленым Листом? Только он умел мгновенно разрезать живую плоть, не оставляя жертве ни единого шанса. А сверху накрыли заклятием Угасания? Да, похоже: Танарис всегда владел этим ударом мастерски.

Элиар устало прикрыл глаза, мысленно посетовал на собственную невезучесть, но улыбнуться напоследок все же сумел. И так, подставив белое от боли лицо полуденному солнцу, неслышно прошептал:

— Нет. Не жалею.

— А зря.

— Не думаю… эй, рыжий, ты был прав: никудышный из меня попутчик… прости дурака, ладно?

Весельчак сердито засопел, зыркнул исподлобья, но огрызаться не стал: грешно добивать умирающего. А глупый эльф, хоть и выпендривается, дольше десяти минут явно не продержится — вон, как из него хлещет! С такими ранами не живут даже бессмертные маги. Гад он, конечно, шакал паршивый, гиена драная… но ведь это его стараниями их еще не перебили, как курей. Именно Элиар настоял, чтобы сохранить им жизни. Якобы ради того, чтобы спокойно миновать Заставы. А потом попытался за Белку вступиться, да забыл прикрыть спину. Видно, все же зацепила она его, дурака. Разбудила и поколебала прежнее равнодушие, избавила от излишней спеси, по морде надавала, унизила пару десятков раз, но сумела немного очеловечить. За что, собственно, он теперь и расплачивался.

Люди помрачнели еще больше и угрюмо насупились. Если уж Танарис собственного брата убил с такой легкостью, то им, невезучим, и вовсе не на что надеяться. Разве что на чудо? Но где оно, это чудо? Откуда придет и придет ли?

— Урантар, ты не передумал? — вкрадчиво поинтересовался Танарис, неуловимо быстро скользнув к напрягшемуся Воеводе. — А то смотри, мне уже надоело с вами играть. Ты проведешь нас мимо Заставы?

— Пшел к Торку!

— Зря. Я надеялся на другой ответ.

Дядько только смачно сплюнул, поразительно точно попав на щегольские сапоги Светлого. Да пошел он, в самом деле! Пусть хоть режет на куски, а из Проклятого Леса я его не выведу! Пусть подохнет здесь, как паршивый пес, если рискнет высунуть нос наружу! Или опухнет с голоду, если не сумеет покинуть Место Мира! Что хошь пусть делает, а никто из нас в этом деле не помощник! Разве что Зесс? Но тот всего лишь Волкодав, он не знает Леса так, как Гончие. Адвик еще остался, но этот отчего-то не спешит возвращаться. Видно, все насытиться не может, похоть свою тешит, развлекается вовсю, урод озабоченный!

133